Родосские ассоциации: Севастополь. Городские зарисовки. Август

Панорамный вид (с Северной стороны) на Павловский мыс и на вход в Южную бухту. По центру – Адмиральский корпус Военно-морского госпиталя имени Пирогова.

К Севастополю я отношусь как к своему родному городу. Такие же чувства у меня еще к Питеру. Хотя родился я совсем в другом месте…

С Севастополем меня связывает очень многое. Впервые оказался в этом городе в мае 1975 года. Отец работал на заводе, который входил в систему Министерства среднего машиностроения СССР. Это было очень крутое министерство, которое обеспечивало атомную безопасность Союза. И у этого министерства в Крыму, в Евпатории, был свой пионерский лагерь – имени Олега Кошевого. Масштабный комплекс, работавший по тем же принципам, что и Артек. Помимо летней смены работали четыре учебные смены. Я туда попал в последнюю четверть. То есть можно было уже купаться. В общем, что тут скажешь… Эта смена – один из лучших эпизодов детства. Крым, море, друзья со всего Союза – от Архангельска до Самарканда, уроки по 40 минут (или по 35?), учительница по русскому, которая стала настоящим старшим товарищем и другом, масса всяких мероприятий, соревнований, классические пионерские ночные забавы типа мазанья девчонок зубной пастой и боев на подушках, кипарисы и можжевельник с их необыкновенным, незнакомым запахом… Ну, и как заключительный бонус – первый в жизни полет на самолете при возвращении домой (турбовинтовой красавец Ил-18).

Так вот, на майские праздники (а это, между прочим, было 30-летие Победы) весь наш лагерь погрузили в автобусы и повезли в Севастополь. Там мы прошли в составе колонны по какой-то, как мне показалось, очень зеленой улице (как я теперь понимаю, это был проспект Нахимова). Никаких экскурсий, никаких музеев. Короче, никаких особых впечатлений от первого знакомства с этим городом в памяти не осталось. Прошли, снова сели в автобусы и поехали в лагерь, ужинать и смотреть «Командира счастливой Щуки»…

Настоящее знакомство с Севастополем случилось только в университетские годы, когда я оказался на археологической практике в Херсонесе. Ехали на поезде три дня. Весело было, надо сказать. Хорошо помню, что через три дня, кода мы вышли из вагона, перрон пошатывался, а ноги слегка подкашивались. Не от выпитого, однако, а от дороги. Потом – уж не знаю почему – вместо того, чтобы сесть на троллейбус, всей толпой отправились пешком на площадь Ушакова – то есть со всей амуницией, с рюкзаками прямо с вокзала начали штурмовать крутую гору. Хорошо хоть там лестница есть. Наверное, это потому, что нас было очень много – весь плацкартный вагон, под завязку забитый студентами истфака. Руководители группы не хотели, видимо, рисковать – вместо горы штурмовать пришлось бы несколько троллейбусов, и кто-нибудь точно уехал куда-нибудь не туда. У меня сейчас такое впечатление, что мы с полной выкладкой шли пешком вплоть до самого Херсонеса. Я конечно не скажу, что это такой же подвиг, какой в 334-м году до нашей эры совершил Александр Филиппович, который после дневного марша заставил свои войска форсировать реку Граник и атаковать на противоположном крутом берегу сытых и отдохнувших персов, но что-то героическое в нашем марш-броске к Херсонесу тоже было… Особенно если учесть, что солнце било прямо в темечко … (В этом, 2016-м, году мне пришлось – так получилось – пешком, по жаре, с рюкзаком и в быстром темпе пройтись от Дмитрия Ульянова до Херсонеса, а оттуда, опять пешком, до кинотеатра «Россия» – так вот, я за эти полтора часа потерял не меньше полутора литров жидкости, рубашку и джинсы можно было выжимать).

С тех далеких, можно сказать, архаических времен Севастополь живет в моем сердце. Бывал я там много раз – и в археологических экспедициях, и в свадебном путешествии, и на конференциях, и детей потом туда возили. А теперь вот дочь вместе с семьей вообще туда жить переехали, дом там строят, внучка в первый класс пошла…

Однако с 1993 года после каждого посещения Крыма в душе начал накапливаться какой-то неприятный осадок. Крым девяностых и двухтысячных исподволь начинал все больше отличаться от Крыма восьмидесятых. Здесь все больше и больше стало проявляться какое-то … рогульянство (скажем так; от украинского жаргонного «рогуль»). Неприятным было то, что по телевизору, какой канал ни включишь, дикторы и официальные лица говорят всегда по-украински, а все обычные люди – по-русски. В этом ощущалась какая-то скрытая угроза. Появился еще один момент, которого я никогда не замечал прежде – в любом магазине, в любом киоске, в любой кассе на автовокзале тебя если не обхамят, то обязательно покажут, что в твоей личности есть только одно более или менее интересное обстоятельство – содержимое твоего кошелька. Такое ощущение возникало, что любая бабка на рынке считает своим долгом «обуть» тебя хотя бы на 50 копеек. В общем, примерно с начала 2000-х решил, что в Крым я больше не ездок…

И вот в этом году наконец-то я снова в Севастополе. И вдруг оказалось, что это по-прежнему мой родной город, один из самых любимых городов на свете. Рогульянство, у части жителей, конечно, никуда не исчезло, материться вслух на улице стали, в сравнении с давними временами, гораздо чаще. Причем непотребно выражаются и мужчины, и женщины, и молодые, и вполне зрелые люди, независимо от того, есть ли рядом дети, хоть чужие, хоть свои. И это контрастирует, например, даже с улицами суровой уральской столицы. И все же Севастополь остается Севастополем. Атмосферу его нужно уловить. А если уловишь – уже не разлюбишь.

Познакомился с одним севастопольцем. Очень интеллигентный дядька. Оказалось, что в 80-е он тоже копал в Херсонесе, работая в музее-заповеднике младшим научным сотрудником. Возможно, мы даже с ним пересекались. Он сказал одну очень любопытную вещь: «Вот прошло уже два с половиной года после известных событий, и я вдруг поймал себя на мысли, даже, скорей, на ощущении, что тех двадцати пяти лет как будто бы и не было вообще. Как будто бы время вернулось на круги своя и все встало на свои места». И у меня примерно такое же ощущение от этой моей поездки. А рогульянство… Ну что ж, оно себя, я думаю, само изживет потихоньку.

Ниже – несколько моих зарисовок и наблюдений с улиц Севастополя. С минимумом слов и рассуждений.

Экскурсия по бухтам Севастополя

На Графской пристани

Графская пристань. Перед грозой

Тьма, пришедшая с Черного моря, накрыла кем-то ненавидимый город...

Мемориальная доска на Графской пристани

Севастополь - никакой не курорт. Это - военно-морская база Черноморского флота России. Таким он был всегда, таким он остается и сейчас.

Мыс Кондрафос.Северная сторона.

На фотографии выше - мыс Кондрафос, что на Северной стороне. В этом месте расположена база минного и противолодочного вооружения. Изображены Знамя Победы, Флаг Севастополя, Андреевский флаг и Российский триколор. Никто не может объяснить, почему этот мыс имеет такое странное название.

Проспект Нахимова. После дождя

Увидел этот плакат и вспомнил строки из песни Александра Городницкого:

Что сулит наступающий год?
Снова небо туманное мглисто.
Я ступаю в последний вельбот,
Покидающий Графскую пристань.
И шепчу я, прищурив глаза,
Не скрывая непрошеной грусти:
– Этот город вернется назад –
Севастополь останется русским!»

(Александр Городницкий)

Уголок старого Севастополя. Улица Советская

На верху Владимирской горки рядышком находятся два самых мощных монументальных комплекса Севастополя, относящиеся к двум разным эпохам: главный памятник Первой обороне Севастополя в виде Владимирского собора и памятник Ленину.

В студенческие годы мы частенько после ужина уезжали из нашего археологического лагеря в Херсонесе, чтобы погулять по вечернему Севастополю. Снимали сандалии и шли по Большой Морской, потом поднимались на Владимирскую горку. Всю дорогу – босиком. Часов в десять вечера теплый асфальт был как живой… Такая, вроде бы, мелочь, а я (спустя более чем тридцать лет) помню это ощущение очень отчетливо. В парке «у Ленина», похоже, до сих пор стоят те же самые скамейки, на которых мы тогда сидели...

Признаться, раньше я был совершенно равнодушен к этому памятнику. Ну, Ленин и Ленин. Но в этот раз памятник этот меня неожиданно поразил. Я вдруг кожей ощутил, какая мощная энергетика в этом ансамбле. И какое потрясающее по силе выбрано место. Настоящий шедевр жанра. То что называется «высокий стиль». Ленины есть в каждом городе; у меня даже есть подборка моих собственных снимков с забавными и даже просто смешными ленинами. Мало где они способны оказать сильное эмоциональное воздействие. А севастопольский «вождь мирового пролетариата» реально оказывает! И еще одна мысль пришла в голову сама собой (думаю, она приходит многим, кто в наше время поднимается по каменным ступенькам на Владимирскую горку): «Как же здорово, что Крым вернулся в Россию! Страшно представить, что было бы с этим памятником, останься Севастополь на Украине».

А в глубине парка, за революционным монументом, находится усыпальница четырех русских адмиралов – Владимирский собор. И получается какая-то совершенно неожиданная вещь: Владимир Ильич вдруг оказывается на страже нашей истории, он как бы закрывает собой и нашу память, и нашу славу; "ленинский" легион первым вступил в бой и уже понес в этом бою немалые потери в виде поваленных ленинов...

Владимирский собор

В старой части Севастополя есть еще одна необычная православная церковь – Петропавловский собор.

Кирилл и Мефодий перед собором Петра и Павла в Севастополе

Петропавловский собор Севастополя

На мысе Хрустальном, недалеко от Артбухты, находится дорогой антикварный магазин-галерея. А рядом с галереей припаркован «антикварный» мотоцикл «Урал». Номерной знак у него – крымский советских времен. На таком вот «Урале» в конце 70-х я ездил с отцом по уральским лесным дорогам – за грибами-ягодами…

Антиквариат

На пляже на мысе Хрустальном можно поплавать «наперегонки» с большим противолодочным кораблём…

Сторожевой корабль модернизированной серии «Сметливый» в первый день учений «Кавказ-2016»

Еще совсем недавно просто для выхода из Севастопольской бухты любому кораблю Черноморского флота России необходимо было получать официальное разрешение у Украины… Звучит немножко смешно.

На фотографии выше – «дедушка» Черноморского флота (в строю с 1969 года), последний действующий «поющий фрегат». Это - «Сметливый». Большой противолодочный корабль (по старой классификации), новый бортовой номер 870. На фотографии «Сметливый» выходит с базы для участия в стратегических командно-штабных учениях «Кавказ-2016».

Где-то в старых семейных альбомах у меня есть фотография, где я, совсем пацан, стою рядом с моряком ЧФ, у которого на бескозырке гордо красуется надпись «Сметливый»… Было это в ’75-м году. Корабль был спущен на воду в ‘69-м. С тех пор след за его кормой растянулся на многие сотни тысяч миль… Бороздил этот «поющий фрегат» в основном воды Средиземного и Черного морей. Участвовал в пятидневной Грузинской войне. Недавно на него в Эгейском море, недалеко от Проливов, чуть не налетел турецкий сейнер. «Сметливый» стоял на якоре, а этот дурак нёсся на него «на всех парах», не отвечая ни на какие запросы. Нашим пришлось дать залп в сторону сейнера (всего-то из стрелкового оружия). Турка резко сменил курс и поплыл, типа, по своим делам...

Артбухта. Очередь на паром на Северную сторону

Артбухта. Приморский бульвар. Излюбленное место туристов и роллеров.

Севастопольские сувениры

Прибой

Набережная Корнилова. Время обеда

"Пять характеров" (или "Севастопольские бабушки")

1 сентября с самого утра и до позднего вечера весь город был в приподнятом настроении. И настроение создавали вот эти светлые мордашки юных севастопольцев: